В соответствии с приказом Наркома обороны и Приказом Командующего войсками Сибирского военного округа № 0086 от 16 августа 1942 года в Омске началось формирование 17-й школы отличных стрелков снайперской подготовки. 21 января 1943 года школа была переведена в г. Калачинск.
Срок обучения составлял 6 месяцев.
Снайпер – специально обученный солдат, в совершенстве владеющий искусством меткой стрельбы, маскировки и наблюдения; поражает, как правило, с первого выстрела. Задача снайпера – поражение командного и связного состава, секрета противника, уничтожение важных появляющихся, движущихся, открытых, замаскированных одиночных целей (вражеских снайперов, офицеров и др.). Снайпер вооружался снайперской винтовкой с оптическим прицелом и иными специальными устройствами, облегчающими прицеливание.
Таким навыкам обучались молодые воины в снайперской школе. Начальником школы был назначен майор Стрелков Павел Евлампьевич, начальником политического отдела майор Афанасьев Иван Васильевич. Все офицеры, сержанты и старшины по состоянию здоровья не могли воевать. Были среди них и фронтовики, которые после госпиталей проходили курс долечивания. Школа укомплектовывалась призывниками 1925 года рождения, годными по состоянию здоровья, обладающими хорошим зрением, сдавшими испытания во Всевобуче на «отлично» и «хорошо», а также имеющие образование не ниже 5 классов.
Главное место для курсантов, где они проводили по 6-7 часов и упражнялись в стрельбе, маскировке, являлось стрельбище. Дисциплина была «сверхжелезная». В любую погоду, изо дня в день строем подходили подразделения к стрельбищу и каждый курсант делал по 40 выстрелов. В течение учёбы необходимо было подготовить такого стрелка, который с 800-метровой дистанции должен был попасть в мишень диаметром 10 см. Кроме этого – политическая, строевая и физическая подготовки, кроссы, марш-броски и тактические занятия.
В сентябре 1943 года весь выпуск практически в полном составе убыл под Ржев. Снайперами там не всем пришлось побыть – нужны были и младшие командиры.
На комплектование школы направлялись призывники из различных регионов Сибири. Последний набор проведён в 1944 году из числа призывников 1927 года рождения: 161 человек из Алтайского края, 153 – из Тюменской области, 267 – из Омской области, 268 – из Новосибирской области, 116 – из Красноярского края.
Курсантам-выпускникам школы, завершившим обучение и сдавшим испытания, присваивалось воинское звание «ефрейтор» и они назначались на должности командиров отделений.
Выпускники направлялись как в действующую армию, так и в учебные и запасные стрелковые части и соединения. Убывая на фронт, выпускники школы с гордостью называли себя сибиряками и своими боевыми делами преумножали славу метких сибирских стрелков.
Многие выпускники на фронте были награждены знаком «Снайпер». Были они и в числе погибших, пропавших без вести. Среди них – Полегенько Иван Григорьевич, уроженец с. Ярославка Тюкалинского район.
9 июня 1945 года в составе маршевого пополнения школы, направленного в действующую армию (на восток), было 980 курсантов и 20 сержантов. Среди них – 14 участников войны.
Родился в селе Потанино Калачинского района Омской области. В Красную Армию призван в ноябре 1943 года. После окончания школы воевал в должности снайпера 286-го стрелкового Выборгского Краснознаменного, ордена Суворова полка 90-й стрелковой Ропшинской Краснознаменной, ордена Суворова дивизии.
В феврале 1945 года получил тяжелое осколочное ранение. Награжден орденом Красной Звезды.
В Красную Армию призван Куйбышевским РВК г. Омска в феврале 1943 года.
После окончания школы - командир отделения стрелкового батальона 75-го гвардейского стрелкового ордена Суворова полка 26-й гвардейской стрелковой Восточно-Сибирской Городокской Краснознаменной, ордена Суворова дивизии.
Награжден медалью «За отвагу».
Родился в селе Игнатьево Кормиловского района Омской области.
Родился в селе Кошкар Марьяновского района Омской области.
В Красной Армии с октября 1942 года. После окончания школы в ноябре 1943 года воевал в 448-м стрелковом полку 397-й стрелковой Сарненской Краснознаменной ордена Кутузова дивизии.
Награжден двумя орденами Красного Звезды, орденом Славы 3-й степени.
Родился в деревне Большая Плесовская Вагайского района ныне Тюменской области.
В Красную Армию призван в ноябре 1943 года. После окончания школы, служил в Гороховецких лагерях. На фронте - с января 1945 года. Воевал в качестве 2-го номера расчёта станкового пулемета в 169-м стрелковом полку 86-й стрелковой Тартуской дивизии. Был тяжело ранен.
Награжден орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями.
Родился в деревне Кип Тевризского района Омской области.
В Красную Армию призван в декабре 1943 года и направлен в снайперскую школу. С лета 1944 года - на фронте.
Стрелок 352- го гвардейского стрелкового ордена Суворова полка 107- й гвардейской стрелковой Первомайской Краснознаменной, ордена Суворова дивизии.
Награжден медалью «За отвагу».
Победу он встретил в Германии, общался на Эльбе с американцами, имеет восемнадцать наград, в том числе орден Отечественной войны, медали «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и «За победу над Германией». О том, как брали Берлин, как местное население относилось к советским солдатам, и о многом другом Дмитрия Алексеевича расспросил обозреватель «Вечернего Омска» Вадим Дитковский.
Вадим Дитковский: Сколько вам было лет, когда началась Великая Отечественная война?
Дмитрий Милёхин: Только четырнадцать, я окончил шестой класс и жил в Большеречье. В то воскресное утро, 22 июня, в клуб привезли новый фильм. Желающих посмотреть его было много, и мы с друзьями отправились за билетами. Вышли пораньше, так как их могло не хватить и нам бы тогда пришлось сидеть на полу.
В общем, идем, а на столбе устанавливают большой репродуктор. Мы, конечно, к рабочим: что такое, зачем? Ну, любопытно же нам, пацанам. Как оказалось, в три часа дня должны были передать какое-то важное сообщение. Про билеты мы сразу забыли. Какое кино, если тут будет что-то важное?! Сели у ближайшей канавы и стали ждать. Репродуктор ожил в три часа дня, как нам и сказали. «Сегодня, без объявления войны, – раздался из него голос Молотова, – гитлеровская Германия вероломно напала на Советский Союз!..»
Я думал, что Гитлера быстро разобьют. То, что мне тоже придется повоевать, и в голову прийти не могло. Мой старший брат-летчик считал иначе. «Наверное, заканчивать эту войну придется уже тебе, Дмитрий», - писал он мне с фронта. Так все и вышло. Брат погиб в 1943 году, 23 февраля, а я дошел до Берлина.
В.Д.: Когда вы ушли воевать?
Д.М.: В 1943 году, в ноябре. Мне тогда было почти 17 лет. Незадолго до праздника, 5 ноября, я получил повестку из военкомата. Сказали взять продуктов на пять суток вперед и восьмого явиться на сборы. Нас повезли из Большеречья в Калачинск. Точнее, запрягли сани, мы покидали в них вещмешки и пошли вслед за лошадью. Шли четыре дня, по льду перебрались через Иртыш и наконец, прибыли в этот город.
В.Д.: А оттуда – на фронт?
Д.М.: Не сразу. В Калачинске мы переночевали в большом местном клубе. Наутро нас сводили в баню, а после отправили в школу, которая стояла в центре города. Раньше в этом здании была обычная школа, а во время войны – уже снайперская. Точнее, 17-я окружная школа снайперов. Шесть месяцев мы осваивали воинскую науку, а 15 мая 1944 года нас погрузили в эшелон, шедший на фронт. Мы все мечтали, как будем громить фашистов и встретим Победу в Германии.
В.Д.: Вы дошли до Рейхстага?
Д.М.: Форсировав Одер, мы двинулись на Берлин. Подошли к нему с северной стороны, заняв окраину. Там был сущий ад. Стреляли из окон, дверей и подвалов - отовсюду. И страшная неразбериха. В окно выбросят белый флаг, ты думаешь, что фрицы сдаются, а в этот момент из другого окна по тебе строчит пулемет. То ли заманивали нас, таким образом, с помощью белого флага, то ли одни еще воевали, а другие уже хотели нам сдаться. Когда на помощь войскам, оборонявшим Берлин, немцы бросили подкрепление, нас развернули на перехват. Так что рейхстаг штурмовали - увы - без меня.
В.Д. Вы тогда уже понимали, что скоро Победа?
Д.М.: Это чувствовал каждый из нас. Другое дело, доживешь до нее или нет. Мои товарищи гибли каждый день, но все мы надеялись дожить до Победы. О капитуляции гитлеровской Германии нам рассказали связисты. Прибежали, кричат: «Ребята, всё, война кончилась!» Солдаты начали обниматься, стреляли в воздух. Мы остались в живых, а Гитлер разбит - вот что для нас было самое главное. Кстати, у нас за мародерство карали строго. Зато у американцев, с которыми я общался, у каждого в карманах были трофейные часы. Достают их горстями и тебе предлагают: «Купи!» Набрали в брошенных магазинах, домах.
В.Д.: А где вы встречались с американцами?
Д.М.: На берегу Эльбы. Мы продвигались с тяжелыми боями, а они шли легко. Проедут километров 30- 40, вылезут из машин и разминаются, играют в футбол. Им не надо было, как нам, кровью платить за каждый пройденный шаг. Американцам немцы сдавались без боя целыми воинскими частями. При этом оружие у пленных не отбирали. Возможно, что этих фрицев планировали использовать против нас.
В.Д.: Позже Германию поделили на сектора?
Д.М.: Уже после Победы я был в зоне, контролируемой американцами. Там дома целые, свет горит, вода из кранов течет. А там, где шли наши части, дома после боев были разбиты, нет окон, дверей. Мы же каждый дом, каждый подвал брали с боем.
В.Д.: За жизнь общались с союзниками?
Д.М.: Однажды разговорился с одним. Он сразу спросил: «Когда вы домой?» Я ответил: «Не знаю, когда будет приказ». Американца мои слова удивили. Сказал: «А у меня контракт до 8 июля. Как только закончится, я сразу домой». И не важно ему, что еще где-то бродят фашистские недобитки. Он же не за страну свою воевал, не за Родину, а за деньги.
В.Д.: Вы служили в Германии и после войны?
Д.М.: И даже жил вместе с немцами. Солдат разместили в военном городке, а нас, офицеров, определили в дома, расположенные неподалеку. Меня поселили в доме, принадлежавшем немецкой семье. Вместе со мною в нем жили пожилая хозяйка, две ее дочки и зять. Они утром вставали, выпивали по чашечке кофе и шли на работу. А вечером меня приглашали на ужин. Я сидел с ними за одним столом, ужинал, изучал потихоньку немецкий язык.
В.Д.: Когда вы вернулись домой?
Д.М.: В Советский Союз нашу часть вывели в феврале 1946 года. Нас разместили в Московском военном округе, под Рязанью. В апреле съездил в отпуск и 13 мая вернулся обратно. А уже в августе демобилизовался.
